Байден на пересечении Тегерана и Тель-Авива
Акцент 14-го правительства на принципе деэскалации отношений с Западом как одном из приоритетов иранской дипломатии усилил спекуляции о цели Тегерана снизить напряженность в отношениях с Западом. Некоторые утверждают, что независимо от причины желания Тегерана вести переговоры с США и европейской тройкой, геополитические события, особенно напряженность, возникшая в результате конфликта между сионистским режимом и ХАМАСом, стали одним из серьезных препятствий на пути возможных переговоров.
По сообщению Тасним новости со ссылкой на информационное агентство “ Eurasia Review”, в текущей ситуации появляются предположения о потенциальном возрождении Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД). Есть возможность, что Иран может рассмотреть возможность возвращения за стол переговоров. По данным издания, этот потенциальный сдвиг проводит параллели с исторической ядерной сделкой 2015 года, по которой Иран согласился сократить свою ядерную программу в обмен на существенное смягчение санкций. Согласно этой публикации, способность Пезешкияна справиться с этой деликатной ситуацией остается неопределенной, особенно в условиях обострения напряженности на Ближнем Востоке из-за конфликта между сионистским режимом и ХАМАСом. Кроме того, приближающиеся президентские выборы в США в ноябре добавляют еще один уровень сложности. В такой ситуации возникает вопрос, можно ли достичь нового взаимопонимания, учитывающего как озабоченности США, так и Ирана?
В продолжении данного отчета утверждается параллели между Пезешкианом и его предшественником Хасаном Pухани поразительны. Оба они считаются умеренными политиками в Иране, готовыми к сотрудничеству с Западом.
В период правления Pухани в 2015 году было заключено ядерное соглашение, которое способствовало диалогу и улучшению отношений с Вашингтоном и ЕС. Теперь, когда у руля находится Пезешкиян, все чаще появляются предположения, что Иран готовится к новому раунду серьезных дипломатических усилий.
По мнению наблюдателей, три фактора могли бы объяснить этот сдвиг. Во-первых, это мог быть стратегический ход, чтобы выиграть время. Участие в переговорах может позволить Тегерану отсрочить международное вмешательство ровно на время, достаточное для того, чтобы продвинуть свою ядерную программу до точки невозврата. Если Иран переступит ядерный порог, возможности реагирования Запада будут существенно ограничены. Таким образом, готовность Ирана к переговорам может быть обусловлена не столько подлинной дипломатией, сколько укреплением его позиций на мировой арене.
В этом отчете в качестве второго фактора упоминается давление санкций на экономику Ирана и связанные с этим последствия. Утверждается, что перспектива возобновления переговоров с США может стать спасительным кругом и потенциально помочь Ирану, насколько это возможно, положить конец разрушительному воздействию санкций на иранскую экономику. Поэтому открытие дверей дипломатии и, по сути, потенциальная отмена международных санкций могут стать основой для возвращения стабильности в экономику Ирана.
Третьим фактором может стать обострение напряженности между Ираном и сионистским режимом. Недавнее ухудшение отношений между Ираном и сионистским режимом усилило опасения по поводу более масштабного регионального конфликта.
Однако группа утверждает, что даже если Иран будет непоколебим на своем пути взаимодействия с Западом, нынешний геополитический ландшафт делает такие результаты совершенно невозможными. Ситуация кардинально изменилась после ядерной сделки 2015 года.
Иран в настоящее время глубоко втянут в эскалацию конфликта с сионистским режимом. Для Вашингтона любая попытка переговоров в таких условиях может быть воспринята как предательство своих региональных союзников, особенно сионистского режима. Соединенные Штаты давно позиционируют себя как ярого защитника безопасности сионистского режима, и переговоры с Ираном в условиях продолжающихся боевых действий послужат противоречивым сигналом, что может оттолкнуть других ключевых союзников и придать смелости соперникам. Более того, администрация Байдена сталкивается с сильным внутренним давлением, направленным против сотрудничества с Ираном. Учитывая двухпартийный скептицизм относительно Ирана и сильное произраильское лобби, любые шаги в сторону Тегерана чреваты политическим риском.
Конец сообщения /
