Арагчи: Логика ядерной сделки заключается в укреплении доверия к нашей ядерной программе в обмен на отмену санкций

Арагчи: Логика ядерной сделки заключается в укреплении доверия к нашей ядерной программе в обмен на отмену санкций

Арагчи cсылаясь на слова президента США о его готовности вести переговоры с Ираном, заявил: «Чтобы убедить Иран начать переговоры с США, потребуется гораздо больше времени, чем в предыдущий период».

По сообщению Тасним новости, в интервью Sky News министр иностранных дел Исламской Pеспублики Иран Сейед Аббас Арагчи cсылаясь на слова президента США о его готовности вести переговоры с Ираном, заявил: «Чтобы убедить Иран начать переговоры с США, потребуется гораздо больше времени, чем в предыдущий период».

Вопрос и ответ по этому вопросу следующие:

Pепортер: «Министр, спасибо за беседу со Sky News сегодня. Вы взялись за эту работу в очень непростое время. В регионе царит хаос. У Ирана были неоспоримые неудачи, и в Белом доме есть человек, который был врагом Ирана. Однако теперь Дональд Трамп говорит о заключении сделки с Ираном. Таким образом, существует как угроза, так и возможность. Видите ли вы возможность того, что Иран будет готов заключить какое-либо соглашение с Дональдом Трампом?»

Арагчи: «Новое правительство будет стремиться к тому, чтобы его внешняя политика была эффективной, активной и, конечно, всеобъемлющей и сбалансированной. Поэтому внешняя политика Ирана при этой администрации направлена ​​на установление сбалансированных отношений практически со всеми. Есть только исключения, о которых вы знаете. Это означает, что мы готовы взаимодействовать и вести дипломатию со всеми частями света. К сожалению, когда я начинал свою работу, регион находился на грани полномасштабной войны, и моей главной целью было предотвратить полномасштабную войну в регионе и дальнейшую эскалацию напряженности, которая приведет весь регион к катастрофе.

Поэтому я проводил очень активную внешнюю политику в регионе. Я посетил почти все страны региона, с которыми у нас есть отношения, даже Египет и Бахрейн, с которыми у нас нет дипломатических отношений. Я пытался добиться взаимопонимания и единого мнения в регионе, чтобы предотвратить дальнейшую эскалацию напряженности, и думаю, мне это удалось. Таким образом, за последние 5–6 месяцев у нас была очень продуктивная внешняя политика.

В то же время я пытаюсь рассмотреть возможность заключения нового соглашения по нашей мирной ядерной программе. Когда я был в Нью-Йорке на недавней Генеральной Ассамблее, я попытался начать диалог с европейцами. Знаете, они по-прежнему являются участниками СВПД или ядерной сделки с Ираном. Мы согласились продолжить наши переговоры и найти новый способ разрешения этих недоразумений и недоверия относительно ядерной программы Ирана, вернуться к СВПД или, по крайней мере, к логике СВПД и посмотреть, как мы можем найти новое решение в этом вопросе в это очень трудное время. Конечно, это было до выборов в США. После выборов мы все еще ждем, какими будут подход и политика нового правительства. Логика ядерной сделки заключается в укреплении доверия к нашей ядерной программе в обмен на отмену санкций. Конечно, Соединенные Штаты должны играть в этом главную роль, поскольку большинство санкций были введены Соединенными Штатами.

Поэтому мы по-прежнему ждем ответа от другой стороны, сможем ли мы вернуться к прежней логике и возобновить переговоры на основе беспроигрышной игры. Конечно, мы не отвечаем угрозами. Это факт, и мы доказали это в прошлом, но мы отвечаем на это языком уважения. Мы доказали это в прошлом, когда начали переговоры по СВПД и достигли соглашения. Причина в том, что к нам относились с уважением и на основе взаимного уважения и общих интересов, и мы смогли определить беспроигрышную игру, а затем прийти к беспроигрышному решению. Мы добились успеха, и весь мир это праздновал. Поэтому мы готовы повторить тот же опыт. В то же время у нас есть и другой опыт. Когда они нам угрожали, когда они нам бойкотировали, каков был результат? Сейчас мы намного продвинулись в области мирных ядерных технологий. Сейчас мы намного продвинулись в развитии нашей оборонной промышленности. Почему? Потому что они наложили на нас санкции и заставили нас полагаться на собственные силы и стоять на собственных ногах. Поэтому санкции не сработали.»

Pепортер: «Трамп говорит, что сделка с Ираном была бы хорошей идеей. И, похоже, он назначает людей, которые могли бы заниматься дипломатией. Похоже, Дональд Трамп хочет рассмотреть дипломатический путь в отношениях с Ираном. Готов ли Иран вести переговоры с США?»

Арагчи: «У нас было соглашение; СВПД считался достижением дипломатии. Как я уже сказал, весь мир праздновал это событие. Все поздравили Иран и группу «5+1» с разрешением очень сложного вопроса дипломатическим путем. И каков же был результат? Что произошло потом? Этот инцидент разрушил все оставшееся доверие между Ираном и Соединенными Штатами».

Pепортер: «То есть теперь вы говорите, что если они будут относиться к вам с уважением, то вам будет доступна выгодная сделка? Вернетесь ли вы за стол переговоров?»

Арагчи: «У меня нет возражений. Я хочу сказать, что сейчас между нами стало больше недоверия, и мы должны сначала преодолеть это недоверие. Ирану должно хватить доверия, чтобы снова вступить в переговоры. Я думаю, мы все еще можем достичь такого соглашения».

Pепортер: «С кем вести переговоры? Кто участвует в этих переговорах? Это серьезные вопросы, на которые еще предстоит ответить. Похоже, Трампу удалось уволить некоторых из ваших злейших врагов в период своей первой администрации. Он назначил людей, которые верят в дипломатию. И как вы знаете, он враждебно настроен по отношению к Ирану, но в то же время он — переговорщик. Это тот человек, с которым, по вашему мнению, вы могли бы иметь дело в будущем, несмотря на всю вашу плохую историю и все проблемы, которые у вас были в прошлом?»

Арагчи: «Я не отвергаю никаких идей. Я не говорю вам, что Иран не готов ни к каким переговорам. Нет, но на этот раз мы очень осторожны. Последний раз, когда мы вели переговоры, был неудачным опытом. Пока еще неизвестно, как этот негативный опыт можно превратить в позитивный. Однако некоторые неясности все еще существуют. Но, честно говоря, я думаю, что у него есть советники, которые могут объяснить ему реальность Ирана и то, как Иран ведет себя перед лицом угроз и в ответ на них. Поэтому я надеюсь, что этот опыт будет использован. Потому что весь мир знает, что этот регион принадлежит странам региона.»

Pепортер: «Но все знают, что в основе напряженности лежат отношения Ирана с Соединенными Штатами, напряженность, которая сохраняется уже долгое время. Мир ждет, и иранцы, с которыми мы здесь говорили, ждут, удастся ли заключить сделку с Дональдом Трампом. Вы только что вернулись из Афганистана и встречались с талибами. Они вели переговоры с Дональдом Трампом. Есть ли какая-то надежда в том, что вы слышите от нового президента?

Арагчи: «Они должны заслужить наше доверие.»

Pепортер: «То есть вы не отвергаете это, но хотите услышать гораздо больше от Дональда Трампа и его администрации?»

Арагчи: «Конечно, пока ничего конкретного мы не услышали. У нас была платформа 1+5 или 3+3, как любят говорить европейцы. В прошлый раз у нас была такая платформа, и мы вели переговоры. Сработает ли этот шаблон на этот раз? Это вопрос. И какова будет основа переговоров? У нас было соглашение, и оно у нас все еще есть. СВПД все еще действует, и, за исключением Соединенных Штатов, все остальные участники по-прежнему в нем участвуют. Да, мы не выполняем некоторые из своих обязательств; Потому что мы не получаем выгоды от части СВПД, предусматривающей отмену санкций. Это другой вопрос. Но мы по-прежнему являемся членом СВПД. Pоссия и Китай все еще там.

Итак, СВПД приближается к очень важному моменту в октябре этого года, который может стать кризисной точкой, и я должен предупредить, что если мы не сможем достичь хорошего решения до этого момента, у нас возникнут серьезные проблемы. Мы считаем, что окно дипломатии все еще открыто, хотя и на короткое время, при условии, что другие стороны проявят искреннюю готовность. Без такого обязательства мы пойдем по альтернативному пути.»

Pепортер: «Это вызвало обеспокоенность на Западе. Можете ли вы объяснить, что вы подразумеваете под альтернативным маршрутом? Потому что многие говорят, что это означает, что Иран, скорее всего, выйдет из Договора о нераспространении ядерного оружия. Вы это имели в виду? »

Арагчи: «Производству оружия нет места в нашей мирной ядерной программе. Мы уверены в мирном характере нашей ядерной программы и без проблем делимся этой уверенностью с другими. Вот почему мы решили начать переговоры с другими сторонами P5+1. У них возникли вопросы относительно мирного характера нашей программы. Ну, они обратились к нам с уважительным подходом, и переговоры поначалу прошли успешно, но затем все обернулось неприятным опытом. Итак, санкции вернулись, и мы больше не получаем выгод от СВПД. Но наша программа по-прежнему мирная.

Если мы дойдем до октября, а затем вернутся предыдущие резолюции Совета Безопасности, и Иран снова окажется под главой 7 Устава, то к какому выводу вы придете, если представите себя иранцем? Это значит, что наша политика была неправильной. Это значит, что мы, вероятно, выбрали неправильный путь, потому что выбрали дипломатию и достигли соглашения, но в итоге все санкции вернулись. Это значит, что мы совершили ошибку и нам нужно искать альтернативу.

Pепортер: «Что это за альтернатива?»

Арагчи: «Я не знаю. Честно говоря: я не знаю. Потому что расследование еще продолжается. В Иране ведутся дебаты по поводу этой альтернативы. Эти дебаты происходят на всех уровнях, даже на улицах и среди обычных людей. Существуют разные точки зрения. Я не знаю, какая из них в конечном итоге победит, но спор продолжается. Но в октябре мы достигнем точки, когда нам придется принять решение. Вот почему я сказал вам, что октябрь этого года может стать кризисной точкой и нам нужно этого избежать. Я считаю, что дипломатия все еще может работать, но мы должны быть креативными, честными и выстраивать доверие, а они должны выстраивать доверие к нам. Почему нам следует вернуться за стол переговоров? Должна быть причина для этого. Однако теперь некоторые говорят, что дипломатия могла быть ошибкой, и этот вопрос вызвал в стране разные мнения. Не только в правительстве, но и везде. Посещайте университеты и общайтесь с профессорами и студентами. Обратитесь в СМИ. Идите на рынок и поспрашивайте людей. Это большой вопрос для всех.

Эта альтернатива — не просто то, что вы сказали. Есть разные варианты, и мы работаем над всеми ними. Суть в том, что прежде чем наступит октябрь, нам нужно использовать оставшееся время и попытаться найти лучшее решение. Давайте попробуем снова применить дипломатию. Мы уже сталкивались с этим в прошлом. Почему бы не повторить этот опыт?»

Pепортер: В любом случае, у нас есть президент, который, несмотря на все свои ошибки, сейчас говорит, что сделка с Ираном была бы хорошей. Будете ли вы обращаться к нему так же, как он обращался к Ирану? Потому что соглашение хорошее.

Арагчи: «Недостаточно просто сказать, что соглашение хорошее, и мы не можем принимать решения на его основе. У нас есть плохой опыт. Это факт. Надеюсь, новое правительство понимает, что оно оставило нам негативный опыт и множество элементов недоверия. Есть много вещей, которые мешают нам снова доверять им, и им нужно преодолеть это недоверие, которое существует между нами. Как? Я не знаю. Это зависит от них. Итак, мы продолжаем наш путь. Наша ядерная программа носит мирный характер, и мы продолжим ее. На данный момент мы не намерены менять свой курс. Есть фетва. Это очень важная фетва. Иран по-прежнему является членом ДНЯО, как и 50 лет назад. Есть фетва. Есть СВПД. Наша цель — укрепить уверенность в мирном характере нашей программы. Итак, это наши активы. Почему нам следует сейчас говорить об альтернативах? Давайте использовать наши активы.»

Pепортер: « Но есть и те, кто говорит, что, возможно, нужна альтернатива. Как мы слышали от советника Верховного лидера Ирана Камаля Харази, в случае возникновения угрозы Иран может изменить свою политику.»

Арагчи: «Наша политика не изменилась. Наша доктрина не изменилась, и мы не намерены менять ее в настоящее время.»

Pепортер: « Готовы ли вы дать дональду трампу шанс хотя бы выслушать то, что он хочет сказать? И если он скажет правильные слова и будет относиться к вам с уважением, вы поговорите с ним?»

Арагчи: « Мы вели переговоры с американцами в течение многих дней. Я был в составе переговорщиков. Я вел переговоры с американцами в течение многих дней, как на двустороннем, так и на многостороннем уровне. Таким образом, мы доказали свои добрые намерения достичь решения путем переговоров. Поэтому желание найти решение все еще есть, но это зависит от многих факторов. До этого необходимо решить множество других вопросов.»

Конец сообщения/

Самые посещённые в области культуры и общества
Главные Политика истории
Главные истории